Театральные и литературные герои
Возвращаясь к театральной теме в бисерных вышивках, можно рассмотреть еще один широко распространенный сюжет. Это изображение двух мужчин в костюмах 18 века встречается довольно часто не только на бисерных вышивках. Оно включено в узор вышитого шерстью ковра в Павловском музее-дворце, причем и бисерные вышивки, и ковер относятся к первой половине 19 века. Изображенные на вышивке персонажи явно ведут диалог: один из них — вельможа с табакеркой или кошельком в руках, другой — скорее всего, слуга, в руках держит нечто, похожее на бритву. Можно высказать предположение о том, что это сцена из нашумевшей в то время оперы Россини "Севильский цирюльник", действие которой происходит в 18 веке. Опера была написана в 1816 году, а ее первое представление в Петербурге состоялось спустя шесть лет, что вполне согласуется со временем создания вышивок.
В то время не только театральные постановки волновали умы рукодельниц. Одним из любимых сюжетов было, например, изображение героини повести Н. М. Карамзина «Бедная Лиза». В то время как повесть появилась в печати в 1792 году, наиболее позднее из бисерных изображений «Бедной Лизы» датируется 1840-ми годами. Возможно, такая популярность была поддержана и постановкой в начале 19 века пьесы с аналогичным сюжетом. Вот что пишет об этом М. И. Пыляев: «Из также слезливых пьес в начале нынешнего столетия в Москве долго не сходили с репертуара две Лизы... вторая «Лиза, или следствие гордости и обольщения», сочинения Б. М. Федорова, была взята им из повести Карамзина «Бедная Лиза»... После представления этой пьесы, по словам современников, у ничем не повинного Лизина пруда в Москве по вечерам гуляли толпами влюбленные. Какой-то непочтительный поэт невинный пруд почтил даже следующим двустишием: «Здесь Лиза утонула, Эрастова невеста,/ Топитесь, барышни, для всех вас будет место». Вероятно, рисунок для вышивки был составлен по свежим следам театральной постановки. На нем Лиза одета по моде начала 19 века: невысокая прическа, длинные узкие рукава коротенького жакета типа спенсера, неширокая юбка, едва доходящая до щиколоток, плоские туфельки. Другим сюжетом, долгое время трогавшим сердца вышивальщиц, были Поль и Виргиния — заглавные герои романа Бернардена де Сен-Пьера (1787). Один раз удалось видеть вышивку 1870—1880-х годов, выполненную очень крупным бисером в стиле «en grisaille» на фоне, зашитом шерстью, и изображавшую героев романа, спасающихся от бури. Столь долгая жизнь рисунка для вышивки отнюдь не является рекордом: один из рисунков 1830—1840-х годов, изображающий кавалера с барышней в «средневековых» костюмах, катающихся на лодке, благополучно дожил до середины следующего столетия в виде продававшегося на рынке рисунка для настенного коврика.
«Средневековые» сюжеты стали пользоваться особенным успехом у вышивальщиц после появления в 20-х годах 19 века романов Вальтера Скотта. Например, в Вологодском краеведческом музее хранится шитая шерстью заготовка для экрана, на которой изображена одна из наиболее драматических сцен романа «Айвенго» — красавица Ревекка угрожает выброситься из окна, если рыцарь-крестоносец Бриан де Буагильбер не прекратит свои преследования. Сцена из другого его романа, «Пертская красавица», изображена, по-видимому, на вышитой шерстью картине. Картина, парная с предыдущей, представляет нам «Прощание Ромео с Джульеттой». С увлечением средневековой тематикой естественным образом сочетался интерес к геральдике. Фамильные гербы также превращались в рисунок для вышивки. В статье А. Покорны описана бисерная вышивка с изображением герба Ф. Ф. Шуберта — генерала, ученого-астронома, коллекционера. Работа была выполнена, вероятно, одной из его дочерей не позднее 1841 года. В той же статье сообщается, что «родственница Ф. Ф. Шуберта Софья Ковалевская в своих «Воспоминаниях» рассказывает о том, что ее старшая сестра Анна вышивала бисером по канве фамильный герб семьи Корвин - Круковских. Стилизованный герб с королевскими лилиями и девизом «Alors content» вышит шерстью на обивке для кресла, и целая коллекция гербов представлена на рисунке для канвовой вышивки, принадлежавшем Дарье Федоровне Тютчевой.
Трагический сюжет выбран для еще одной вышивки, имеющей литературную основу, — «Королевская чета, оплакивающая смерть дочери». Она является копией картины К. Ф. Лессинга, впервые появившейся на выставке в Берлине (1830). С тех пор «ее сюжет традиционно связывают с балладой «Замок на море» (1805) немецкого романтика Людвига Уланда, имея в виду последнюю строфу: «Мать и отца вновь видел. /Потух короны свет,/В черных одеждах скорби: /Дочери их нет». Следующий литературный сюжет — серый Волк и Красная шапочка — не наводит на столь грустные размышления. Вышивка выполнена бисером по бумажной канве и может быть отнесена к 1840-м годам. Такой же рисунок воспроизведен на обложке изданной в Париже в 1878 году книги «Contes de Perrault». По-видимому, он уже публиковался в более ранних изданиях, откуда и был взят для вышивки.
Предметом вышивки становились не только герои литературных произведений, но и их авторы: например, вышивка шерстью, выполненная по литографии середины 19 века, «Расин в юности». Последние достижения науки и техники иногда также находили свое отражение в бисерных вышивках. Примером тому может служить бисерная вышивка с чрезвычайно редким изображением парохода. Судя по его конструкции, это один из первых пароходов, появившихся в 40-е годы 19 века. А поскольку вышивка может быть отнесена приблизительно к тому же времени, такой отклик на новинку можно считать весьма оперативным.